Повесть об уголовном розыске (Рожденная революцией)   ::   Нагорный Алексей Петрович

Нам же меньше работы… Я тебе, Коля, так скажу: придет время, мы не преступников ловить будем, а неустойчивых людей от плохих поступков ограждать и вообще — перевоспитывать, понял?

— Кто его знает… — Коля хитровато улыбнулся, почесал в затылке. — Вообще-то убедительно говоришь. По-человечески… Да вот есть у нас в Питере такой Кузьмичев. Он нас так учит: сесть в засаду, взять с поличным и к стенке!

— Не знаю… — Афиноген пожал плечами: — Нас, милый, и на сто засад не хватит. А ежели делать, как учит твой Кузьмичев, — тысячу засад надо делать… Он кто такой, этот Кузьмичев?

— Есть там… один, — Коля не захотел продолжать разговор, стало обидно за своих. — Ладно. Ты лучше придумал, согласен. Хотя выдали блатным служебную тайну.

— Тю! — махнул рукой Афиноген. — Секрет полишинеля! Все блатные давно все знают, а кто сегодня не узнал — завтра будет знать, у них, милый, почта не хуже государственной, только по их почте весть о поступке Кутькова идет как романтика, а с наших слов им другая суть откроется!

— Слушай, — Коля с уважением посмотрел на Афиногена. — Все хотел тебя спросить: откуда ты столько слов ученых знаешь, не хуже Никиты моего, из Питера. Да ведь тот — бывший студент, — а ты — из рабоче-крестьян, а?

— Книжки читай — и ты будешь знать, — сказал Никифоров. — Вот, к примеру, что это за дом? — Никифоров показал на витиевато украшенное здание. — Либерти называется, выражает модерн буржуазной культуры. Самое большое буржуазное достижение, если по-русски сказать… У меня мечта есть. Сдам когда-нибудь свой браунинг и буду строить дома… Как это, Афиноген?

— Проектировать, — сказал Афиноген.