Повесть об уголовном розыске (Рожденная революцией)   ::   Нагорный Алексей Петрович

 — Соловьев тревожно заглянул в глаза Коле и продолжал, волнуясь: — Я тогда вам правду сказал: Родькин действительно пришел ко мне и говорит: «не пойду на дело, завязываю, хватит!» Я для виду его постыдил, а у самого — камень с души! Сами посудите — я «дело» другому человеку передал, как же с сообщником быть? Небось знаете, как в воровском мире за такое рога сшибают… Убьет он меня и прав будет! Ну, я на радостях выставил пол-литра и бухнул: верно решил, Родькин, молодец!

— А он? Поверил? — спросил Коля.

— Нет, — вздохнул Соловьев. — Все хорошо в меру, а я переборщил. Он понял, что я темню, сел на меня, ну, а я — человек слабый, сами видите. Я ему все про Седого и выложил…

— Значит, Родькина вы продали Седому, Седого — Родькину, а их обоих…

— Вам, — перебил Соловьев. — Слаб человек. А что мне делать? Седой — убьет, вы — к стенке поставите.

— Не наговаривайте на себя, — сказала Маруська. — Вы же хотели спасти Родькина. Родькин не виноват!

— А может быть, Родькин все же убил Слайковского? Он ведь сознается в этом, — спросил Коля.

— От безысходности он, — сказал Соловьев. — А кто убил Слайковского, я толком не видал. Темно было. Заметил темный силуэт, слышал звук удара. А кто, не знаю.

— А Родькин?

— Его я не видел. Человек убежал во двор ресторана «Каир», а я — следом за ним.

— Во двор? — переспросила Маруська. — Этот человек убежал именно во двор?

— Да! — подтвердил Соловьев.