Повесть об уголовном розыске (Рожденная революцией)   ::   Нагорный Алексей Петрович

А вот если она попытается меня отшить, а я нахально не уйду — вот тут, мальчики, незевайте.

— Рискуешь ты, — тревожно сказал Травкин. — Мы ведь не сможем совсем близко быть. Успеем ли, если что?

— У меня десятизарядный браунинг. И я с ним работаю не хуже товарища Кондратьева. Я пошла. Скажи Кондратьеву, что я до последней секунды играю в полное доверие. Надо, чтобы Савельева сама раскрылась.

Маруська вышла в коридор. Савельева причесывалась перед зеркалом.

— Я сейчас вернусь в зал, — улыбнулась она Маруське.

— Вам нужно немедленно уйти, — сказала Маруська. — Здесь теперь очень опасно. И потом — нам уже все ясно и вы больше не нужны.

И снова Маруська увидела, как в глазах Савельевой мелькнули растерянность и страх.

— Нет, — нервно сказала Савельева. — Я обещала товарищу Кондратьеву быть в зале. Я не уйду!

— Это приказ. Идите рядом, ни шагу в сторону!

— Хорошо, — Савельева растерянно пожала плечами. — А платок и сумочка?

— Не беспокойтесь, — улыбнулась Маруська. — Их возьмут наши. Завтра все получите в целости.

— Мне на Сенную. Я к тетке ночевать.

— Ваше дело, — ответила Маруська. — Я вас, само собой разумеется, провожу.

Швейцар закрыл за ними дверь и начал кричать на рабочих, которые таскали ящики с пивом:

— Грязи-то, грязи от вас! И дверями не хлопайте, клиентов это беспокоит! Погодите, я на крючок закреплю! — Он вышел во двор.

Травкин, который стоял у зеркала и курил, не пошел за ним.