Похищение Данаи   ::   Соловьев Владимир Рудольфович

Что жалеет, пропускаю мимо ушей: главное - не изменяла! Но так пусто становится, ревность стала основным содержанием моей жизни. Тогда по новому кругу: не с кем изменяла, ибо не с кем, а с кем хотела, представляла, кто к ней подваливал, приставал, целовал, трогал. Тут она не выдерживает:

"Ну что мне, придумать, что ли, что я изменяла, когда я не изменяла!" Придумай, придумай, шепчу я, целуя и лаская ее. А когда кончаю и все еще в ней, держась на локтях, чтоб не придавить, не дай Бог, догадываюсь спросить: "А если б изменила, призналась бы?" "Никогда! - вырывается у нее. - На то и секреты, чтоб держать их в секрете и не нарушать жизненный баланс". И я снова там, где начал. Неужели мне суждено умереть, так ничего не узнав про нее?

За эти два года, что мы здесь, я уже успел привыкнуть к тому, что он говорит о ней в настоящем времени и не отличает сон от яви - реальность для него неприемлема, а потому не существует- Я и сам уже не всегда сознаю, что он рассказывает - очередной сон или эпизод из семейной жизни.

- "Ладно, - говорит она вдруг. - Коли хочешь знать правду, так слушай..." И начинает говорить, а я затыкаю уши. Она говорит и говорит, вижу, как движутся ее губы, но ничего не слышу. И не оторвать пальцев от ушей, как ни силюсь.

Плачу и просыпаюсь и снова плачу. Думаешь, не знаю, в чем причина моей ревности? В ее нелюбви. Но будь у меня выбор, я бы все равно предпочел любить, чем быть любимым.

- А она? - удается мне прорваться сквозь быструю его речь и вставить словечко.

- Что "она"? - не понимает Саша.