JК
Загадочные женщины XIX века :: Бретон Ги
Страница: 147 из 289На следующий день оппозиционная пресса всячески высмеивала сообщение из Саарбрюккена.
Императрица плакала.
— Какое сердце нужно иметь, чтобы насмехаться над мужеством четырнадцатилетнего мальчика?
6-го числа императрица узнала о поражении в Виссембурге. 7-го, в одиннадцать часов вечера, когда она собиралась ложиться спать, Пепа, ее горничная, доложила о приходе месье де Пьена.
— Пусть войдет!
Камергер держал депешу, которую императрица вырвала из его рук. Земля ушла у нее из-под ног. В нескольких строчках сообщалось, что Фроссар потерпел поражение в Форбахе, Мак-Магон разбит в Фрешвилере, французские войска отступают, Эльзас взят, и над Парижем нависла угроза.
Императрица окаменела.
— Династия приговорена, месье. Теперь нужно думать лишь о Франции.
В полночь она навсегда покинула дворец в Сен-Клу, где она провела лучшие годы жизни, и приказала отвезти ее в Тюильри.
В три часа она собрала Совет и объявила, что намерена созвать Парламент.
Эмиль Оливье протестовал:
— Ваши права не позволяют вам созывать Парламент!
Евгения сухо возразила:
— Сейчас не время заниматься этикетом. Речь идет о спасении Франции! Мы должны обратиться к народу. К тому же парижские батальоны следует отправить к месту боевых действий. Не стоит держать их здесь. Мне они не нужны.
Министры, пораженные ее решительностью, уступили.
В пять часов Евгения легла спать. Когда в восемь она проснулась, до нее долетел странный гул с улицы.
Императрица плакала.
— Какое сердце нужно иметь, чтобы насмехаться над мужеством четырнадцатилетнего мальчика?
6-го числа императрица узнала о поражении в Виссембурге. 7-го, в одиннадцать часов вечера, когда она собиралась ложиться спать, Пепа, ее горничная, доложила о приходе месье де Пьена.
— Пусть войдет!
Камергер держал депешу, которую императрица вырвала из его рук. Земля ушла у нее из-под ног. В нескольких строчках сообщалось, что Фроссар потерпел поражение в Форбахе, Мак-Магон разбит в Фрешвилере, французские войска отступают, Эльзас взят, и над Парижем нависла угроза.
Императрица окаменела.
— Династия приговорена, месье. Теперь нужно думать лишь о Франции.
В полночь она навсегда покинула дворец в Сен-Клу, где она провела лучшие годы жизни, и приказала отвезти ее в Тюильри.
В три часа она собрала Совет и объявила, что намерена созвать Парламент.
Эмиль Оливье протестовал:
— Ваши права не позволяют вам созывать Парламент!
Евгения сухо возразила:
— Сейчас не время заниматься этикетом. Речь идет о спасении Франции! Мы должны обратиться к народу. К тому же парижские батальоны следует отправить к месту боевых действий. Не стоит держать их здесь. Мне они не нужны.
Министры, пораженные ее решительностью, уступили.
В пять часов Евгения легла спать. Когда в восемь она проснулась, до нее долетел странный гул с улицы.