Амур-батюшка (Книга 2)   ::   Задорнов Николай Павлович

Она обнимает Дуняшу, и глаза ее смотрят теперь ласково-ласково, но, кажется, это поддельная ласковость, а на самом деле насмешка, лукавство.

Федя отводит взор поспешно.

- Дуняша моя ноги с ним стоптала, плясавши...

- А Илюшка-то какой? - бойко повторяет вопрос стройная, хорошенькая Дуняша. - Смуглявенький?

Федя не знает, что ответить.

- Черный?

- А кедровые мы огнем выжигаем, как гольды идут траву нокту собирать на болото, - говорит Федя деловито и серьезно. - Траву-то нокту знаете?

- Как же! - отпуская подружкино плечо, с насмешкой отвечает Таня. Она хотела отпалить, что пермяки, видно, с гольдами клад нашли на болоте. Такое-то богатство! Ноги в траву закручивать!

- Такая, как осока, растет на опушке. Ее сушить да мягчить, говорят гольды, потом хоть спи на морозе - ноги не мерзнут.

- Как голодно, так и обутки-то поджарить, - замечает Таня. - Из рыбьей-то кожи!

Все прыскают со смеху.

- А вот пароходы нынче! Как у нас пароходная пристань... Подходят! Экспедиция нынче летом будет. Прошлый год, сказали, телеграф проводить начнут.

Тут слушательницы притихли. А Федя сообразил, что до сих пор толковал не про то. Он пошел про пароходы, про купцов, про товар американский и московский, про барыню, какую раз видел на пароходе.

Такие разговоры пришлись по душе и невесте и ее подружкам. Они больше не подсмеивались, а Федька не поминал про гольдов и охоту.