История русской словесности. Часть 3. Выпуск 1   ::   Сиповский Василий Васильевич

Малороссъ, который пишетъ по-русски и любитьМоскву, человѣкъ религіозный и большой патріотъ, геніальный художникъ, въ развитіи своего таланта ничѣмъ не обязанный Западу, мыслитель, задумавшій сказать свое глубокое, Юогомъ вдохновенное слово о Россіи,- слово, которое должно открыть русскимъ глаза на святую добродѣтель и великое призваніе ихъ родины – такой человѣкъ долженъ былъ быть принятъ москвичами (славянофилами) какъ великій залогъ того, на что Россія способна безъ посторонней помощи" (Котляревскій).}, они считали даже, что имѣютъ на него не только вліяніе, но и "права". Это тяготило Гоголя, но бороться съ этимъ онъ не былъ въ силахъ. Но если онъ раздѣлялъ иногіе излюбленные взгляды "славянофиловъ", онъ не былъ ими порабощенъ. Это видно, хотя бы, изъ того, что онъ пытался, было, установить свои отношенія съ людьми другого лагеря – съ "западниками"; такъ ненадолго сблизился онъ съ Бѣлинскимъ, которому даже поручилъ представить въ цензуру рукопись первой части "Мертвыхъ душъ".

Отношеніе цензуры.

Хлопоты съ цензурой тоже доставили Гоголю много испытаній,- они доказали ему лишній разъ, что и это произведеніе его не будетъ понято такъ, какъ хотѣлось ему. Московская цензура не пропустила въ печать "поэмы" Гоголя: 1) потому что самое названіе "Мертвыя души" отзывается ересью, такъ какъ душа не можетъ быть мертвая; 2) въ романѣ усмотрѣно было нападеніе на крѣпостное право; 3) высказано было замѣчаніе, что покупка мертвыхъ душъ – уголовное преступленіе, можетъ въ Россіи вызвать подражаніе, и – 4) потому, что цѣна, которую Чичиковъ даетъ за "душу" – "два съ полтиною" – "возмущаетъ душу" {"Человѣческое чувство вопіетъ противь этого", сказаль одинъ "гуманный" цензоръ. "Хотя, конечно, эта цѣна дается за одно имя, написанное на бумагѣ, но все же это имя – душа, душа человѣческая; она жила, существовала. Этого ни во Франціи, ни въ Англіи и нигдѣ нельзя позволить.