Эоловы арфы   ::   Бушин Владимир

- В Кайзерслаутерн? Зачем? -в один голос спросили Женни и Елена.

- Ну, это наше, мужское дело, - желая замять вопрос, сказал Энгельс.

Женни была на пятом месяце беременности, поэтому Маркс и Энгельс старались своим рассказом не слишком волновать ее, кое о чем умалчивая, а кое-какие обстоятельства представляя в забавном и смешном свете, далеко не всегда соответствовавшем их подлинному смыслу.

- Хорошо, пусть Карл доскажет, но потом мы к этому вернемся. - Женни строго подняла палец, потом достала платок и завязала на нем узелочек.

- Не отпустив меня одного, Фридрих, как всегда, оказался прав, продолжал Маркс. - Дело в том, что едва мы покинули землю мятежного Пфальца, как нас сразу же арестовали гессенские солдаты.

В руке Женни слабо звякнула чашка. С прошлогодних февральских дней в Брюсселе, когда жандармы увели мужа из дому и всю ночь продержали в одной камере с буйно помешанным, от которого ему то и дело приходилось отбиваться, - с той проклятой ночи Женни ничего так не боялась, как ареста мужа.

- Надели наручники? - чуть слышно спросила она, невольно опуская руку на живот.

- Намеревались. Но Фридрих закатил им такую сцену! - От одного воспоминания об этом Марксу стало смешно. - Он грозил заклеймить их во всех европейских газетах, кричал, что пожалуется Пию Девятому, в негодовании своем с немецкого он переходил на английский, с английского на французский...

- Кажется, это-то и произвело впечатление, - вставил Энгельс.