JК
Эоловы арфы :: Бушин Владимир
Страница: 468 из 765Спустя двадцать пять лет другой Аргайль за такую же странность был, обезглавлен на рыночной площади Эдинбурга...
- Я могу допустить даже это, - перебил, желчно скривясь, старичок, но чтобы женщина графского рода вышла замуж...
- В роду моей жены, - перебивает, в свою очередь, Маркс, - и среди женщин встречались большие чудачки. Женой упомянутого Филиппа Вестфалена, который был прекрасным полководцем, но совершенно безродным человеком, рядовым бюргером, стала не кто-нибудь, а дочь знатного барона, наследница тех самых Аргайлей. Так что моя жена, урожденная баронесса фон Вестфален, лишь последовала чудаческим традициям своего рода.
- Выйти знатной женщине за полководца, хотя бы и безродного, это вполне понятно, - продолжает клокотать старикашка, - ибо полководцы не бывают бедняками. Но за пу-бли-циста?.. - он опять так скривился, что на лице его стало невозможно различить, где рот, где нос, где глаза.
- Сударь! - гневно прерывает Маркс, терпение которого наконец лопнуло. - Через ваши руки проходит многое, но все-таки мир несколько шире вашего ломбарда, и в мире есть вещи, которые вам никогда не приносят в заклад и о которых вы поэтому не имеете никакого представления.
- И кроме того, - почти визжал оценщик, - уж я-то знаю, что фамильное серебро сдают в ломбард только при последней нужде! А разве можно поверить, господин сержант, что этот человек в такой нужде! Он спокоен, он улыбается. И даже повышает голос на нас...
- Я могу допустить даже это, - перебил, желчно скривясь, старичок, но чтобы женщина графского рода вышла замуж...
- В роду моей жены, - перебивает, в свою очередь, Маркс, - и среди женщин встречались большие чудачки. Женой упомянутого Филиппа Вестфалена, который был прекрасным полководцем, но совершенно безродным человеком, рядовым бюргером, стала не кто-нибудь, а дочь знатного барона, наследница тех самых Аргайлей. Так что моя жена, урожденная баронесса фон Вестфален, лишь последовала чудаческим традициям своего рода.
- Выйти знатной женщине за полководца, хотя бы и безродного, это вполне понятно, - продолжает клокотать старикашка, - ибо полководцы не бывают бедняками. Но за пу-бли-циста?.. - он опять так скривился, что на лице его стало невозможно различить, где рот, где нос, где глаза.
- Сударь! - гневно прерывает Маркс, терпение которого наконец лопнуло. - Через ваши руки проходит многое, но все-таки мир несколько шире вашего ломбарда, и в мире есть вещи, которые вам никогда не приносят в заклад и о которых вы поэтому не имеете никакого представления.
- И кроме того, - почти визжал оценщик, - уж я-то знаю, что фамильное серебро сдают в ломбард только при последней нужде! А разве можно поверить, господин сержант, что этот человек в такой нужде! Он спокоен, он улыбается. И даже повышает голос на нас...