Эоловы арфы   ::   Бушин Владимир

Энгельс, во всех подробностях знавший экономическую конъюнктуру дня, довольно быстро подсчитал, что на семи тысячах кип шелка Понди потеряет около трехсот тысяч фунтов стерлингов. Не больше, к сожалению.

- Ваши потери на этой операции, сэр, - весело, твердо и честно глядя в глаза горбатому душегубу, соврал Энгельс, - составят не меньше четырехсот двадцати тысяч фунтов.

Как Понди ни крепился, но все же не мог совладать с собой. Он вздрогнул словно от удара.

"Что, каналья, не нравится?" - весело подумал Энгельс.

- Позвольте, позвольте, - горбун судорожно хватал ртом воздух, - на чем основаны ваши расчеты?

- Сэр, у меня нет времени излагать вам все свои соображения в подробностях. О чем вы хотели спросить еще?

Понди, казалось, забыл свой второй вопрос. Он был ошарашен, раздавлен. Но все же, помолчав несколько секунд, перевел дух и, видимо понимая, с каким редким собеседником разговаривает, спросил:

- Ну а как вы думаете, чем все это может кончиться?

- Что - это?

- Все! - Горбун махнул несоразмерно длинной рукой в сторону снующей, гудящей толпы.

- Все это, - медленно и внятно проговорил Энгельс, - может кончиться вторым всеевропейским изданием сорок восьмого года.

- Революцией? - шепотом переспросил Понди.

- А вы думали, скачками на ипподроме?

Энгельс резко, по-военному повернулся. В толпе, совсем близко, перед ним опять мелькнуло лицо шпика. Оставив обалдевшего и перепуганного горбуна на месте, Энгельс вышел из зала.

Вечером, окончив дела в конторе и зайдя в свою квартиру, что в центре города, чтобы переодеться, Энгельс направился в клуб "Меркурий".