Эоловы арфы   ::   Бушин Владимир

Переехав в Лондон, Лафарг стал работать в Интернационале и посещать медицинскую школу при знаменитом госпиталесвятого Варфоломея. Там он намерен получить диплом врача. Но будет ли этот диплом действителен и во Франции, куда Лафарг, вероятно, предполагает вернуться с молодой женой, - это еще вопрос.

Кроме того, в буйной голове недоучившегося студента еще недавно бродило немало прудонистских и других завиральных идей. Их отзвуки слышны порой и теперь. В своих статьях, в речах на заседаниях Генерального совета он и его друзья-студенты из Франции, например, объявляют войну отжившей и словно бы уже не грозящей ныне человечеству; нация, национальность для них предрассудок вчерашнего дня истории, бессмыслица. И вообще, всех, кто, по их понятиям, усложняет социальный вопрос "суевериями" старого мира, они склонны почитать реакционерами, а себя, разумеется, подлинными творцами прогресса и революции.

В своих прудонистских взглядах Лафарг проявлял порой большую твердость. Когда Энгельс в последний раз ездил в Лондон, Лаура со смехом показала ему письмо Мавра, посланное в свое время из Маргета, где он лечился и отдыхал. В самом конце была фраза: "Этот надоедливый парень Лафарг мучает меня своим прудонизмом и, должно быть, до тех пор не успокоится, пока я не стукну крепкой дубиной по его креольской башке".

- Как ты думаешь, дядя Фред, - с шутливым испугом расширив свои прелестные зеленоватые глаза, спросила Лаура, - Мавр может дубиной?

- Еще как! - уверенно воскликнул Энгельс. - Но будем надеяться, что до этого дело все-таки не дойдет.