Эоловы арфы   ::   Бушин Владимир

- Вы правы, господин прокурор, - все так же глядя ему в глаза, согласился Маркс, - и это было на страницах нашей газеты. Но и здесь, как и в первом случае, мы не нарушили законности, оставаясь в рамках кодекса Наполеона.

- Вас послушаешь, так вы самый большой законник во всей Пруссии! сквозь зубы процедил Бёллинг, раздосадованно садясь.

- Господа присяжные заседатели! - Подсудимый оставил без внимания реплику прокурора. - Итак, я старался доказать вам, что к нашему делу неприменима статья 222 об оскорблении, взятая и сама по себе и в совокупности с законом 1819 года. Но здесь неприменима и статья 367 о клевете.

- Ну и законник! - опять не сдержался прокурор.

- Дело в том, что эта статья, - продолжал Маркс, - предполагает клеветническое обвинение в совершении определенных действий, которые, если бы они действительно имели место, повлекли бы для виновного в них преследование со стороны уголовной полиции или, по крайней мере, возбудили бы презрение или ненависть граждан к этому лицу.

- А разве в данном случае дело обстоит не так? - кажется, вполне искренне изумился прокурор.

- Совсем не так, - ответил Маркс. - Ведь господин Цвейфель не обвиняется газетой в том, что он отменил свободу печати, уничтожил завоевания революции. Ему ставится в вину лишь простое заявление. Но заявление о намерении сделать то-то и то-то не может послужить поводом для преследования полиции. Нельзя даже утверждать, что оно непременно навлечет ненависть и презрение граждан.

- Ну, это уж более чем сомнительно, - вставил один из присяжных.