JК
Крестоносцы (Том 1) :: Сенкевич Генрик
Страница: 23 из 96Длугош помещает известие о том, как Януш "воздвиг
на реке Нареве, на земле и в княжестве своего удела, новую крепость,
которую назвал Злоторыей", а появившиеся крестоносцы сожгли все
укрепления еще не законченного деревянного замка, князя же посадили
"на кобылу и, связав ему под брюхом той кобылы ноги", отвезли к
"прусскому магистру" (Д л у г о ш Я. Грюнвальдская битва. М. - Л.,
1962, с. 34).
- А вы, пан рыцарь, были при этом? Скажите, как вас зовут, а то я позабыл.
- Зовут меня Миколай из Длуголяса, а прозвище мое Обух. Я был во время набега. Видал, как один немец с павлиньими перьями на шлеме хотел привязать мать Дануси к седлу и как она на глазах у него побелела на веревке как полотно. Меня самого алебардой рубнули, вот и шрам остался.
С этими словами он показал глубокий шрам на голове, который тянулся из-под волос до самой брови.
На минуту воцарилось молчание. Збышко снова вперил взор в Данусю.
- Так вы говорите, - спросил он, помедлив, - у нее нет рыцаря?
Однако ответа он не дождался, так как в это мгновение песня оборвалась. Один из песенников, толстый парень, поднялся вдруг с лавки, и она качнулась набок. Дануся, пошатнувшись, взмахнула ручками, но упасть или соскочить с лавки не успела - Збышко ринулся, как лев, и подхватил ее на руки.
Княгиня в первую минуту вскрикнула от страха, но потом весело рассмеялась.
- Вот и рыцарь Данусе! - воскликнула она. - Подойди, рыцарь молодой, и отдай нам милую нашу певунью!
- Ловко он ее подхватил! - послышались возгласы среди придворных.
Збышко направился к княгине, прижимая к груди Данусю, которая обняла его одной рукой за шею, а другую подняла с лютней вверх, чтобы не раздавить свой инструмент.
на реке Нареве, на земле и в княжестве своего удела, новую крепость,
которую назвал Злоторыей", а появившиеся крестоносцы сожгли все
укрепления еще не законченного деревянного замка, князя же посадили
"на кобылу и, связав ему под брюхом той кобылы ноги", отвезли к
"прусскому магистру" (Д л у г о ш Я. Грюнвальдская битва. М. - Л.,
1962, с. 34).
- А вы, пан рыцарь, были при этом? Скажите, как вас зовут, а то я позабыл.
- Зовут меня Миколай из Длуголяса, а прозвище мое Обух. Я был во время набега. Видал, как один немец с павлиньими перьями на шлеме хотел привязать мать Дануси к седлу и как она на глазах у него побелела на веревке как полотно. Меня самого алебардой рубнули, вот и шрам остался.
С этими словами он показал глубокий шрам на голове, который тянулся из-под волос до самой брови.
На минуту воцарилось молчание. Збышко снова вперил взор в Данусю.
- Так вы говорите, - спросил он, помедлив, - у нее нет рыцаря?
Однако ответа он не дождался, так как в это мгновение песня оборвалась. Один из песенников, толстый парень, поднялся вдруг с лавки, и она качнулась набок. Дануся, пошатнувшись, взмахнула ручками, но упасть или соскочить с лавки не успела - Збышко ринулся, как лев, и подхватил ее на руки.
Княгиня в первую минуту вскрикнула от страха, но потом весело рассмеялась.
- Вот и рыцарь Данусе! - воскликнула она. - Подойди, рыцарь молодой, и отдай нам милую нашу певунью!
- Ловко он ее подхватил! - послышались возгласы среди придворных.
Збышко направился к княгине, прижимая к груди Данусю, которая обняла его одной рукой за шею, а другую подняла с лютней вверх, чтобы не раздавить свой инструмент.