Страница:
25 из 96
У княгини от смеха слезы выступили на глазах; вместе с нею смеялась вся свита. Высвободившись наконец из объятий девочки, княгиня обратилась к Збышку:
- Ну что ж, давай, давай обет! В чем же ты ей клянешься?
Хотя все кругом смеялись, Збышко хранил непоколебимую серьезность и так же серьезно, не поднимаясь с колен, произнес:
- Клянусь по прибытии в Краков повесить щит на корчме с пергаментом, на котором монах-краснописец четко напишет, что панна Данута самая прекрасная и самая добродетельная из всех девиц, какие только живут во всех королевствах. А кто станет мне в том перечить, с тем клянусь драться до тех пор, пока сам не погибну или он не погибнет, а нет, так сдастся.
- Отлично! Видно, ты знаешь рыцарский обычай. А еще что?
- А еще... От пана Миколая из Длуголяса я узнал, что матушка панны Дануты испустила дух по вине немца с павлиньим гребнем на шлеме, потому я даю обет сорвать с немецких голов несколько таких павлиньих чупрунов и сложить их к ногам моей госпожи.
При этих словах княгиня перестала смеяться и спросила:
- Ты что, не на шутку даешь этот обет?
А Збышко ответил:
- Так, да поможет мне господь бог и крест святой; свой обет я повторю ксендзу в костеле.
- Похвально сражаться с лютым врагом нашего племени, но мне жаль тебя, ты молод и легко можешь погибнуть.
|< Пред. 23 24 25 26 27 След. >|