Кучер   ::   Кукаркин Евгений

Красили везде: крыши, стены, асфальт, поребрики, деревья, заборы, все что приезжие могли увидеть. Начальник заставы майор Игнатьев сразу отмахнулся от меня.

- Вон замполит, идите к нему.

Молодой капитан смущенно жал мне руку.

- Это надо же нашли старого бойца заставы. А мы запросы во все организации, во все архивы посылали, нам сообщали, что живых нет, кто вымер, кто погиб. Оказывается все же один боевой товарищ члена ЦК Черненко остался из всего состава тех годов. Как ваша фамилия?

- Ларин.

Замполит спешно ворошит газеты, смотрит на списки.

- Простите, но такого по спискам нет.

- Я сменил фамилию. Раньше был Петров.

- Петров, Петров, но Петров у нас вписан на доску золотыми бук...вами. Вы же здесь... на заставе... сложили свою голову.

- Ранен я был, выжил. Покажите ка мне эту доску.

Замполит ведет меня к краю забора. Там большая гранитная плита, где вырезаны щипающие сердце слова: "Здесь на Хоросской заставе в 1929-30 годах в борьбе с басмаческими бандами погибли бойцы отряда..."- дальше перечень из пяти фамилий, среди них моя и Коновалова. В конце: "... Вечная слава героям." Хорошо хоть Лешку Коновалова вписали здесь. Кто потом вспомнит, что его замучили в застенках ОГП, пусть будет лучше здесь.

- Как же быть? - стонет замполит, - Мы не успеем к приезду Черненко заменить доску или стереть вашу фамилию.

- Ничего не делайте, оставьте все как есть. Я все равно когда-нибудь умру и пусть меня люди чтут здесь.

- Пойдемте, я ваш домик покажу.

Черненко приехал с огромной свитой.