Наброски углем   ::   Сенкевич Генрик

Но Репа кладет на стол рубль и смиренно говорит:

- Милостивый пан писарь! Это я пришел к вам насчет... рекрутчины.

- Вон! Вон! - сразу ободрившись, рявкает Золзикевич.

В бешенстве срывается он с постели и хочет броситься на Репу, но карлистская рана так начинает болеть, что он падает на подушки, издавая приглушенные стоны:

- Ой, ой!

Глава III

Размышления и "эврика!"

Рана воспалялась.

Я вижу, как прекрасные читательницы уже проливают слезы над моим героем, и, пока они не лишились чувств, спешу прибавить, что он, однако, не умер от этой раны, Ему суждено было еще долго жить. Впрочем, если бы он умер, мне пришлось бы сломать перо и на том кончить свой рассказ, но так как он жив, я продолжаю.

Итак, рана его воспалилась, но сверх ожидания это пошло на пользу нашему канцлеру из Бараньей Головы. Воспаление оттянуло кровь от головы, мысли его прояснились: он сразу понял, что до сих пор делал одни только глупости. Во-первых, наш канцлер решил во что бы то ни стало овладеть Репихой, и нечего удивляться этому: другой такой красавицы не сыскать было во всем Ословицком уезде, но для этого ему нужно было избавиться от Репы. Если бы Репу взяли в солдаты, канцлер мог бы себе, наконец, сказать: "Гуляй, душа, наша взяла!" Но не так-то легко было подсунуть Репу вместо сына войта. Правда, писарь - это сила, и Золзикевич был такой силой среди писарей, однако, к несчастью, в рекрутском наборе он не является высшей инстанцией.