Наброски углем   ::   Сенкевич Генрик

Итак, он думал, как бы это сделать, в первый день, меняя компрессы; думал на другой день, меняя компрессы; думал и на третий, меняя компрессы, и знаете, что придумал? Да ничего не придумал!

На четвертый день ему привезли из ословицкой аптеки пластырь. Золзикевич приложил его, и - о, чудо! - почти в то же мгновение он воскликнул: "Нашел!" И действительно, он кое-что нашел.

Глава IV,

которую можно было бы назвать "Зверь в сетях"

Дней пять или шесть спустя в корчме Бараньей Головы сидели войт Бурак, гласный Гомула и Репа.

- Будет вам спорить из-за пустяков, - поднимая стакан, сказал войт.

- А я говорю, что француз не дастся пруссаку, - крикнул Гомула, стукнув кулаком по столу.

- А пруссак, черт его побери, тоже хитер! - возразил Репа.

- Ну и что же, что хитер? Французу турок поможет, а турок всех сильней.

- Много ты знаешь! Сильнее всех Гарубанда (Гарибальди).

- Ну, уж ты скажешь. Где это ты выкопал своего Гарубанду?

- Ничего я не выкапывал. А люди говорили, что плавал он по Висле и кораблей у него видимо-невидимo; а войска - страшная сила. Только вот с непривычки пиво ему в Варшаве не понравилось, дома-то у него получше, оттого он и воротился.

- И все-то ты брешешь. Уж известно, что всякий шваб - это еврей.

- Так Гарубанда-то не шваб.

- А кто ж он, по-твоему?

- Кто? Царь он - вот кто!

- Умен ты очень!

- Ну, и ты не умнее!

- А раз такой умный, скажи-ка мне, как звали нашего прародителя?

- Как? Известно, Адам.