Наброски углем   ::   Сенкевич Генрик

Стоило только попросить, так не только дали бы ей косточки, но и накормили бы досыта - она это знала, но боялась беспокоить господ при гостях, чтобы барин не рассердился.

Наконец кончился и ужин. Ревизор сразу же уехал, а полчаса спустя и оба ксендза уселись в помещичью бричку. Репиха видела, как помещик подсадил каноника, и решила, что теперь самое удобное время подойти к нему...

Экипаж тронулся, барин вслед крикнул кучеру: "Посмей только вывернуть на плотине, я тебе выверну!" - потом поглядел на небо, как бы желая узнать, какова будет завтра погода, и, заметив белевшую в темноте рубаху Репихи, спросил:

- Кто там?

- Это я, Репиха.

- А, это ты! Ну, говори скорей, что тебе нужно: уже поздно.

Репиха опять рассказала все с начала до конца.

Скорабевский молча слушал, попыхивая трубкой, и, наконец, сказал:

- Дорогие мои, помог бы я вам с удовольствием, если бы не дал себе слова не вмешиваться в волостные дела. Раньше, конечно, было дело другое... а теперь - ни вы ко мне, ни я к вам... Теперь вы мои соседи - и баста!

- Да, я знаю, - дрожащим голосом ответила Репиха, - а все думала, может, пожалеете вы нас... - и голос ее оборвался.

- Все это очень хорошо, - сказал Скорабевский. - Но что же я могу сделать? Слова своего я из-за вас не нарушу, да и к начальнику ради вас не стану обращаться. Он уж и так жалуется, что я его постоянно беспокою своими делами. Что я хотел сказать? Опять вам повторяю, что ничего теперь у нас с вами нет общего.