Наброски углем   ::   Сенкевич Генрик

Как он это сделает, она, конечно, не знала, но была уверена, что такой пан, как он, знаком и с комиссаром и с начальником, а потому стоит ему только рассказать про все их беды, и - даст бог - все уладится. Если бы даже Золзикевич или войт вздумали ему противиться, уж пан-то нашел бы на них управу. "Всегда он был добрый и к людям жалостливый, так авось и меня так не оставит", - думала она. И она не ошибалась. Скорабевский действительно был добрый человек. Потом она вспомнила, что к ее мужу он был особенно милостив и, наконец, что ее покойница мать выкормила панну Ядвигу. Все эти мысли подействовали на нее успокоительно, и она приободрилась. "Пусть же люди говорят, что хотят, - думалось ей, - а как беда случится, куда же, как не в усадьбу?" То, что ей пришлось ждать уж несколько часов, казалось ей настолько естественным, что она даже не задумывалась об этом. Между тем господа вышли на веранду. Сквозь листву она видела, как барышня из серебряного чайника разливала чай, или, как говорила ее покойная мать, "этакую воду пахучую, от которой весь рот пропахнет". Потом все пили чай, разговаривали и весело смеялись. Тогда только Репихе пришло в голову, что в "господском сословии всегда счастливее живут, чем в простом", и, неизвестно почему, слезы опять потекли по ее щекам. Однако горечь эта скоро сменилась другим чувством: "Такой-сякой" стал подавать на стол одно за другим дымящиеся блюда, и Репиха вспомнила, что она голодна, потому что за обедом она ничего не могла взять в рот, а утром выпила только немного молока.

"Хоть бы косточки мне дали обглодать", - подумала она.