Одиноко прочерченный путь   ::   Померанц Григорий

Задрожали, растеклись границы,

Чтоб Онасумела распрямиться,

Каждый миг ушедший воскрешая...

Боже правый, до чего большая!

Боже святый, до чего огромна!

Кто сказал, что Ей довольно комнат?

Кто задумал поместить под крышу

Ту, которая созвездий выше?

Кто осмелился назвать мгновенной

Ту, которая под стать вселенной?

В этом причастии звездному космосу есть что-то от возвращения к детству. Ребенку церковное причастие ни к чему. Он прикасается к сверхъестественному в игре, в сказке, с которой засыпает. Он открыт Богу, как залив открыт океану. У залива есть берега, неповторимые очертания береговой линии, но вода в нем - океанская. Есть начаток личности, но нет обособленности от любящих и от океанских волн. Наверное, поэтому было сказано: "...будьте как дети". Но выход на уровень свободного духа не простое возвращение к детству. Ребенок то открыт Богу, то закапризничал и плачет. Он почти одинаково любит сказки и сладости. Он не умеет бороться с соблазном обжорства и не замечает, как логически правильный строй языка постепенно отгораживает его от океана, как понимание причин заслоняет беспричинное. Океанская волна то перехлестывает через перемычку, то оставляет наедине в лужице. Океан еще не создал двойника в уме, и нет в ребенке сознательного движения к океану, нет образа океана как святыни, как высшей цели.