Огнем и мечом   ::   Сенкевич Генрик

- Почему я должен три давать, если ты собирался взять две?

- Потому что, раз тебе захотелось получить его, значит, у тебя свой расчет, а раз свой расчет, дашь три.

- Он спас мне жизнь.

- Алла! За это стоит накинуть тысячу.

В торг вмешался Скшетуский.

- Тугай-бей! - сказал он гневно. - Из княжеской казны я ничего тебе посулить не могу, но хоть бы мне и пришлось собственное добро тронуть, я сам три не пожалею. Приблизительно столько составляет моя лихва от князя, да еще деревенька у меня изрядная есть, так что хватит. А гетману этому я ни свободой, ни жизнью обязан быть не желаю.

- Да откуда ты знаешь, что я с тобой сделаю? - спросил Хмельницкий.

И, поворотившись к Тугай-бею, сказал:

- Вот-вот разразится война. Ты пошлешь ко князю, но, пока посланец воротится, много воды в Днепре утечет; я же тебе завтра сам деньги на Базавлук отвезу.

- Давай четыре, тогда я с ляхом и говорить не стану, - нетерпеливо ответил Тугай-бей.

- Что ж, дам четыре.

- Ваша милость, гетман, - сказал кошевой. - Желаешь, я тебе хоть сейчас отсчитаю. У меня тут под стенкой, может, даже и побольше есть.

- Завтра отвезешь на Базавлук, - сказал Хмельницкий.

Тугай-бей потянулся и зевнул.

- Спать охота, - сказал он. - Завтра с утра я тоже на Базавлук еду. Где мне лечь-то?

Кошевой указал ему груду овчин у стены.

Татарин бросился на постель и тотчас же захрапел, как конь.

Хмельницкий несколько раз прошелся по тесной хате.

- Сон на очи нейдет.