Паруса в океане   ::   Петров Эдуард

- На память о пропасти,которая тебя ждет, - сказал Новый Эшмун.

Астарт затравленно смотрел на волдырь и вдруг остро почувствовал: всему конец. Ветер злобно выл в снастях судов у причала.

Вечером за ужином возбужденный Ахтой рассказал о карающей руке Нового Эшмуна: пьяный египтянин, попавший ему на глаза, мгновенно - от одного слова - был парализован навеки. Даже волдырь на руке друга несказанно радовал Ахтоя. После тюрьмы он сильно изменился, восторгался по малейшему поводу, словно стараясь наверстать упущенное за время, проведенное в Бубастисе.

- Ты велик, Астарт, ибо мечен самим богом!

- Тот пропойца тоже велик?

Ларит с тревогой смотрела на хмурое лицо мужа.

- Завтра праздник во всем Саисе в честь Эшмуна Карфагенского. Фараон, да продлят боги его век, решил порадовать гостя публичной казнью.

- Кого казнят? - спросил Эред.

- Грабителя пирамиды, - Ахтой поднял глаза к потолку, - и как небо терпит, ведь обесчестили гробницу великого Джосера.

Астарт чуть не уронил лепешку в соус.

- Обесчестить святыню! - продолжал, негодуя, Ахтой. - Ведь она святыня вдвойне: в ней бог, и она сделана богом!

...Еще одна казнь. Астарт стоял в толпе, смотрел на эшафот и рассеянно ловил обрывки фраз.

- Почему один кол? Грабителей же двое...

- Один сознался, ему отрубят голову.

- Повезло негодяю!

- Другой отпирался, покорчится теперь на колу.