Паруса в океане   ::   Петров Эдуард

- Что-то ты слишком накрутил, уважаемый, сказал Ахтой, подходя ближе, - в спорах мудрецов такой прием называется "ослепить ноздрю".

- О! Я слышу слова образованного человека! - воскликнул карфагенянин.

Углубившись в спор о приемах пустословия, оба забрались под тент на корме и забыли обо всем на свете.

Астарт вглядывался в даль. В глазах рябило от солнечных бликов. Безмятежно плескались волны. На сердце - гнетущая смутная тоска. Ларит задумчиво сидела у мачты, прижавшись щекой к спящему ребенку. Ее мысли были далеко. Ею вновь завладела богиня, заставляя все ночи напролет молиться в слезах.

За бортом взметнулось веретенообразное большое тело и с шумом шлепнулось в воду.

- Дельфины собираются в косяки - быть шторму, - произнес кормчий, поглядывая на север.

"Ты прав, кормчий, - подумал Астарт. - Если море в ясный день навевает тоску, значит, быть сильному шторму".

- Успеть бы до бухты, - вздохнул кормчий и велел разбудить надсмотрщиков. Засвистели плети, ударил большой барабан, отбивающий ритм для гребцов. Заскрипели тонкие точеные весла, вспоров поверхность ленивых, отяжелевших волн.

Подул холодный ветер. Небо стремительно тяжелело, наливаясь лиловыми, как жреческий пурпур, тучами. Волны выросли в холмы, дымящиеся сорванными гребнями. Берег окутался пылью, словно ворохом растрепанной овечьей шерсти. Кормчий направил судно к берегу, чтобы выброситься на песок. Но в корму ударил сильнейший шквал.