Паруса в океане   ::   Петров Эдуард

Финикиец без колебаний протянулруку и крепко сжал пальцами край глиняной плошки. Ароматный дым окутал его, щекоча кожу.

Астарт приблизил светильник к какому-то лицу: запущенная кожа, лысая голова, сухие струпья на темени.

"Боги уродуют человечество. Правители уродуют подданных. Подданный уродует своих рабов и домочадцев... Жизнь принадлежит уродам..."

Следующее лицо было еще ужасней: всю нижнюю челюсть до ноздрей покрывала мокнущая, незаживающая короста, наверняка, предмет зависти и восхищения остальных отшельниц.

...Десятки лиц... Когда перед глазами финикийца поплыли радужные круги, он выпрямился и вдруг застыл: чьи-то глаза внимательно следили за ним из темноты.

Он поднял лампаду над собой. Отшельница сжалась в комок, зажмурив глаза. Лишенная волос голова, старушечье лицо, рельефные бугры суставов. Едва знакомый овал лица заставил сжаться сердце Астарта. Он бросился к ней, рискуя разбудить всю башню. Он схватил ее иссохшую горячую руку.

- Что с тобой сделали! - Астарт, готовый разрыдаться, стиснул ее пальцы.

Потрескавшиеся губы дрогнули:

- Уходи...

- Ларит!..

- Здесь нет Ларит. Уходи... тебя растерзают!

- Ты Ларит, так говорит мое сердце! - Астарт поднес лампаду к самому ее лицу.

Она отпрянула, и он увидел ее глаза, глаза единственной в мире. Но тут он услышал жесткие, как удар хлыста, слова:

- Великой Матерью заклинаю! - Она вырвала из его ладоней руку и истерично толкнула в грудь.