Поэзия просветления. Поэмы древних чаньских мастеров   ::   Шэн-янь

Чань выжил бы даже в том случае, если бы не было сутр, чтобы читать их, или храмов, чтобы жить в них, так как все это не является сушностной частью практики. Если один человек занимается практикой, то другой будет практиковать с ним, и все это будет продолжаться и развиваться. Это настолько просто. Буддизм, и в особенности Чань, непобедим, поскольку он гибок. Он лишен устойчивой формы.

Других деревьев нет в сандаловом лесу.

В густых и тесных зарослях гуляет лев.

По тихим рощам он расхаживает чинно,

И звери все и птицы держатся поодаль.

Животных стаи устремляются за львом,

Который в возрасте трехлетнем рык издать способен.

И если Дхармы Властелину вызов бросит дикий лис.

Он чудищу подобен, пасть распахнувшему за сотни лет.

Гонения не могут погубить буддизм, поскольку сущностью практики является внутреннее самосовершенствование, а не внешние ритуалы. Если монахиню принуждают вернуться в мир, она может сделать это и продолжать практиковать. Если ей запретят распространять Дхарму, она скажет: «У меня нет никаких проблем. Мне нечего распространять». Те, кто пытается уничтожить буддизм в диспутах, сталкиваются со сходной проблемой. Чань не зависит от языка, логики и знания, поэтому на него нельзя напасть. В конце концов, даже самому упрямому клеветнику придется в раздражении сдаться. Противодействовать Чань — это потеря времени и сил.

Сравнения в вышеприведенных строфах иллюстрируют эту мысль. Сандаловое дерево — это драгоценность.