Потоп (Книга II, Трилогия - 2)   ::   Сенкевич Генрик

Время король проводил в молитве, набожных размышлениях о вечной жизни, разговорах о будущей войне и о помощи, которой ждали от цесаря, а то смотрел на рыцарские забавы, которыми воины, сопровождавшие его, старались коротать долгие часы пути. Натура у Яна Казимира была такая, что он легко переходил от строгости к шутке, от тяжких трудов к забавам, и уж если на него находило, веселился напропалую, точно никакие заботы, никакие невзгоды не сокрушали его никогда.

Воины соревновались, кто в чем был искусен: молодые Кемличи, Косьма и Дамиан, потешали короля своей неуклюжестью и великанским ростом да тем, что подковы гнули, как тростинки; за каждую подкову он приказывал давать им по талеру, хоть и пуст был королевский кошелек, ибо все деньги, даже драгоценности и "вено" королевы пошли на войско.

Пан Анджей метал тяжелый топорик; подкинув его так высоко, что он был едва виден, подлетал на своем коне и на лету хватал за рукоять. Король даже в ладоши хлопал.

- Видал я, - говорил он, - как пан Слушка, свояк подканцлера, топорик мечет, но куда ему, он и наполовину этой высоты не метнет.

- У нас в Литве это в обычае, - говорил пан Анджей, - а когда упражняешься сызмальства, так откуда и ловкость берется.

- А откуда у тебя этот рубец через всю щеку? - спросил однажды король, показывая Кмицицу на шрам. - Ишь как тебя саблей полоснули.

- Не от сабли это, а от пули, государь. Стреляли в меня, приставя дуло к самому лицу.