Потоп (Книга II, Трилогия - 2)   ::   Сенкевич Генрик

- Это он первый сказал нам о Вжещовиче!

-Спасибо ему, что вовремя мы закрыли врата и приготовились встретить шведов!

- Он подстрелил из лука первого врага!

- А сколько перебил их из пушки! А кто уложил де Фоссиса?

- А эта кулеврина! Кто виновник того, что мы не боимся завтрашнего штурма?

- Пусть же всяк добром его помянет и прославит, где только можно, имя его, дабы восторжествовала справедливость, - сказал ксендз Кордецкий. - А теперь: "Упокой, господи, душу его!"

- "Где праведные упокояются!" - подхватил хор голосов.

Но Чарнецкий долго не мог успокоиться, и мысли его все время возвращались к Кмицицу.

- Было в нем, скажу я вам, что-то такое, - говорил он, - что хоть служил он простым солдатом, а как-то само собой получалось, что он начальствовал над всеми. Я прямо диву давался, как это люди невольно начинают слушаться такого мальчишки. По сути дела, на нашей башне он был начальником, и я сам ему подчинялся. Знать бы тогда, что это Кмициц!

- Однако же странно мне, - заметил серадзский мечник, - что не стали шведы кричать об его смерти.

Ксендз Кордецкий вздохнул.

- Верно, порохом его разнесло на месте.

- Я бы руку дал себе отрубить, только бы он остался жив! - воскликнул Чарнецкий. - Но чтоб он да так оплошал!

- Он отдал за нас свою жизнь! - прервал его ксендз Кордецкий.

- Что говорить! - молвил мечник. - Когда бы эта кулеврина стояла на валу, не думал бы я так весело о завтрашнем дне.