Потоп (Книга II, Трилогия - 2)   ::   Сенкевич Генрик

- Надо бы его расспросить, - прибавил канцлер Корыцинский. - Они там в Литве все в родстве между собою, как и мы в Короне.

- Государь!! - обратился к Яну Казимиру Тизенгауз. - Я ничего дурного не хочу сказать об этом шляхтиче, избави бог! Но не надо слишком ему доверять. Это верно, что он служил в Ченстохове, бок у него обожжен, чего монахи не могли сделать, ибо, будучи слугами господними, они должны быть милосердны к пленникам и даже к предателям. Но не выходит у меня из головы одна мысль, и не дает мне она поверить ему до конца. Встречал я его когда-то в Литве еще мальчишкой то ли на сеймике, то ли на масленичном гулянье, не помню...

- Ну и что из этого? - спросил король.

- Все мне сдается, что не Бабиничем его звали.

- Не говори глупостей! - прервал его король. - Ты молод и рассеян, просто мог все перепутать. Бабинич он или не Бабинич, почему же мне не верить ему? Искренность и прямодушие читаю я в его лице, а сердце у него, видно, золотое. Да я бы самому себе перестал верить, когда бы не поверил солдату, что кровь проливал за нас и отчизну.

- Он более достоин доверия, нежели письмо князя Богуслава, - сказала королева. - Примите во внимание, любезные сенаторы, что в письме нет, может, ни слова правды. Биржанским Радзивиллам, наверно, очень желалось, чтобы мы совсем пали духом, а князь Богуслав, может статься, врага хотел погубить, да и лазейку оставить себе на случай перемены судьбы.