Семнадцатый самозванец   ::   Балязин Вольдемар

Костя шагнул вперед, а четверо, сидевшие на лавке, встали и заслонили собою дверь.

- Садись, Константин Евдокимович, в ногах правды нет, - так же насмешливо продолжал чернобородый.

Костя оглянулся, перехватил недобрые взгляды четверых и понял: "Попался". Костя ухмыльнулся и проговорил лукаво:

- В детстве, когда учили меня грамоте, учитель мой говорил мне не однажды: "И дали мне в пищу желчь, и в жажде моей напоили меня уксусом. Да будет трапеза их сетью им, и пиршество их - западнею".

- Чего это ты? - спросил озадаченный иносказанием Головнин.

- Не я это, а царь Давид, - усмехнулся Костя. Не выдавая колнения, Костя сел поближе к чернобородому и в тон ему ответил:

- Верно сказано; каков пир, таковы и гости. А я гляжу - ни еды, ни питья на стол не собрано, а гости - все за столом.

- А мы, Константин Евдокимович, вперед с тобой поговорим, а уж потом и пировать станем, - согнав улыбку с лица, произнес чернобородый.

- Можно и поговорить, только для начала недурно бы знать - с кем?

- Государев посол, стольник Герасим Сергеевич Головнин мое имя, важно ответил чернобородый.

"Вот, значит, кто это", - подумал Костя. Однако испуга не почувствовал: что могли сделать ему царские холопы в чужой земле, где люди жили по иным законам? А те законы скорее помогали ему, Косте, чем мешали.