Семнадцатый самозванец   ::   Балязин Вольдемар

В суматохе дверь амбара осталась раскрытое настежь и несколько человек, из тех, что жили на постоялом дворе, привлеченные криками, заглянули внутрь.

Их лица - испуганные, удивленные, с растрепанными со сна волосами как во сне промелькнули перед Костей. Однако среди них он увидел и хорошо знакомое лицо своего нарвского знакомца и приятеля Петра Белоусова.

* * *

Через час стражники стокгольмского губернатора вызволили Костю из неволи и привезли к канцлеру Акселю Оксеншерне.

Канцлер, выслушав Костю, велел ему идти куда угодно, однако сказал, что со дня на день его вызовут на суд и Косте нужно будет снова повторить все здесь сказанное.

Конюхов ушел, а канцлер велел привезти к нему московского посла. Однако Головнин сказался больным и к канцлеру не поехал. Тогда Оксеншерна велел передать Головкину, что королева не сможет принять царского посла, пока он не побывает у канцлера.

Головнин для приличия проболел ещё день и после этого явился к Оксеншерне.

Старый дипломат, сухо поклонившись, сказал:

- Я прощу вас, господин посол, объяснить мне, что произошло три дня назад в церкви русского гостиного двора.

- Я не поп, - ответил Головнин насмешливо, и что в церкви бывает - не всегда знаю. Оксеншерна вспыхнул:

- Тогда я скажу, что там случилось. Вы схватили вольного человека и, повязав веревками, кинули его в церковь.

- Вора мы повязали, боярин Аксель, нашего государя супостата, произнес Головнин таким тоном, каким говорят с непонятливыми детьми.