Семнадцатый самозванец   ::   Балязин Вольдемар

И решил, что прежде всего нужно будет добиться признания за ним семиградским послом - права на неприкосновенность. И затем распространить это право и на его слугу Константина Конюховского. Обдумав все это, Анкудинов вывел; "Многодостойный: и честный господин Иван Пантелеймонович Розонлит! Я сюда уехал добровольно, не без рекомендаций и не без свидетельств, и не как бегуны и блудяги, потому, государь, пактам Московским с коруною Свейской не подлегаю". - Обосновывая свое право на нерикосновенность, Тимоша писал, что "пресветлый енерал Хмельницкий" рекомендовал его "пресветлому фиршту Ракочему Трансилванскому", а тот в свою очередь дал ему рекомендательные письма в Швецию и потому его следует вызвать в Стокгольм, "где я готов версфиковаться и княжескую природную невинность ясно показати". В конце Тимоша приписал: "От Морозова морского анъела, или палача, человек мой верной Константин Конюховской новым мучениям подвергся, и чтоб до моего приезда Королевые Величества его в руки кровавые отдать не велела".

Написав письмо, Тимоша. разделся и, загасив свечу, лег в чистую мягкую постель. Только сейчас, во тьме и тишине, он почувствовал усталость и боль. Ныло ушибленное в драке плечо, саднило кожу на руках, болела голова. Тимоша закрыл глаза, но картины минувшего дня проплывали одна за другой. Он видел искаженные злобой и злорадством лица Митляева и Воскобойникова, равнодушные маски Валъвика и Крузенштерна, досадливую гримасу Оксен-шерны.

"Враги вокруг меня и косные душой безучастные люди, - подумал он.