JК
Синий Шихан (Роман 1) :: Федоров Павел Ильич
Страница: 540 из 558Попозже я сам укажу, кого взять, а то нахватал без разбора, даже ребятишек приволок, дурак! Сейчас же выпустить!
Хаустов понимал, что инженер теперь самое высокое начальство на прииске, и спорить не стал. Всех арестованных немедленно освободили. Смущенные неожиданным распоряжением начальства и убийством управляющего, многие шахтеры притихли и на другой день вышли на работу. Некоторые, однако, потребовали расчета и покинули прииск. На них-то, по совету Шпака, следователи свалили в своих протоколах все беды.
Тараса Маркеловича похоронили на небольшом пригорке за Марфиным ручьем.
Когда провожали в последний путь старика, больше всех плакала Даша. Тарас Маркелович относился к ней, как к родной дочери.
Микешку после похорон тут же рассчитали и поселили в семейный барак, в крохотную комнатушку, и то только потому, что он нанялся рабочим и с утра до ночи возил тачки с породой. Беременная Даша стала брать в стирку белье и тоже кое-что зарабатывала.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
В верховьях небольшой степной реки Бурти, у подножия невысоких гор, расположились две отдельные юрты. Туда-то рано утром и привел Тулеген Петра Николаевича.
Остановив усталого Ястреба, Петр Николаевич медленно слез с седла. Отдав Тулегену чумбур, размял затекшие ноги и, косясь на закрытую дверь в юрту, стал топтаться около дымящегося очага, где ленивенько тлел кизяк. От долгой и быстрой езды у Петра Николаевича ныло все тело, шумело в голове от больших, тяжелых раздумий. Чувство сердечной боли не притупилось.
Хаустов понимал, что инженер теперь самое высокое начальство на прииске, и спорить не стал. Всех арестованных немедленно освободили. Смущенные неожиданным распоряжением начальства и убийством управляющего, многие шахтеры притихли и на другой день вышли на работу. Некоторые, однако, потребовали расчета и покинули прииск. На них-то, по совету Шпака, следователи свалили в своих протоколах все беды.
Тараса Маркеловича похоронили на небольшом пригорке за Марфиным ручьем.
Когда провожали в последний путь старика, больше всех плакала Даша. Тарас Маркелович относился к ней, как к родной дочери.
Микешку после похорон тут же рассчитали и поселили в семейный барак, в крохотную комнатушку, и то только потому, что он нанялся рабочим и с утра до ночи возил тачки с породой. Беременная Даша стала брать в стирку белье и тоже кое-что зарабатывала.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
В верховьях небольшой степной реки Бурти, у подножия невысоких гор, расположились две отдельные юрты. Туда-то рано утром и привел Тулеген Петра Николаевича.
Остановив усталого Ястреба, Петр Николаевич медленно слез с седла. Отдав Тулегену чумбур, размял затекшие ноги и, косясь на закрытую дверь в юрту, стал топтаться около дымящегося очага, где ленивенько тлел кизяк. От долгой и быстрой езды у Петра Николаевича ныло все тело, шумело в голове от больших, тяжелых раздумий. Чувство сердечной боли не притупилось.