JК
Синий Шихан (Роман 1) :: Федоров Павел Ильич
Страница: 544 из 558Она и раньше заметила белое пятно на рисунке, окруженное высокими травами. Теперь оно запомнилось и ожило.
- Это настоящий Кодар или нет? - не выпуская ее руки, спросил он.
Маринка уронила голову к нему на колени и закрыла глаза. Чувствовала, как он гладил ее волосы и легонько сжимал горячую руку. Это был настоящий Кодар, который любил ее.
...И вот теперь приехал ее родной отец. Из-за того что она бежала от постылых буяновских ласк, которые отвергло ее сердце, он хочет видеть дочь свою мертвой, в гробу, во имя того, чтобы станичные сплетницы и бородатые казаки не называли ее басурманкой, блудницей, нарушившей их традиции.
- Ну что ж, тятя, может, я и стыд потеряла, может, и большой грех взяла на свою душу, бог пусть сам рассудит, - шурша за тростниковой ширмой платьем, заговорила Маринка.
- Ты семью оскорбила, мужа! Это как?
- Повинилась!.. Ежели надо за это казнить, казните, но туда я уже не вернусь, не-ет! Говорила ему, что не люблю, хотела, старалась... А он в первую же ночь стал Кодаром попрекать, сознайся, говорит, а то хуже будет... Поймите вы меня, тятенька, миленький, как же мне было... Я тогда в саду удавиться хотела! - доносился из-за ширмы всхлипывающий Маринкин голос. У Петра Николаевича сердце разрывалось на части.
- Это настоящий Кодар или нет? - не выпуская ее руки, спросил он.
Маринка уронила голову к нему на колени и закрыла глаза. Чувствовала, как он гладил ее волосы и легонько сжимал горячую руку. Это был настоящий Кодар, который любил ее.
...И вот теперь приехал ее родной отец. Из-за того что она бежала от постылых буяновских ласк, которые отвергло ее сердце, он хочет видеть дочь свою мертвой, в гробу, во имя того, чтобы станичные сплетницы и бородатые казаки не называли ее басурманкой, блудницей, нарушившей их традиции.
- Ну что ж, тятя, может, я и стыд потеряла, может, и большой грех взяла на свою душу, бог пусть сам рассудит, - шурша за тростниковой ширмой платьем, заговорила Маринка.
- Ты семью оскорбила, мужа! Это как?
- Повинилась!.. Ежели надо за это казнить, казните, но туда я уже не вернусь, не-ет! Говорила ему, что не люблю, хотела, старалась... А он в первую же ночь стал Кодаром попрекать, сознайся, говорит, а то хуже будет... Поймите вы меня, тятенька, миленький, как же мне было... Я тогда в саду удавиться хотела! - доносился из-за ширмы всхлипывающий Маринкин голос. У Петра Николаевича сердце разрывалось на части.