JК
Сновидения и фантазии. Анализ и использование :: Джонсон Роберт
Страница: 50 из 357Но в своем сне она встречается с образом, представляющим архетип любви — любви, как всемирной, надличностной силы, вырывающейся из первичной души нашего вида.
В присутствии этого образа, если только женщина сможет увидеть, что он представляет собой универсальную всемирную энергию любви, которая испытывает ее и воздействует на нее, она сможет лучше понять свои чувства, эмоции и поведение.
Выше мы говорили о том, что в человеческом бессознательном существует бесчисленное количество архетипов. Чтобы понять, действительно ли в нашем сне нам явился архетип, мы должны почувствовать, не таится ли за данным образом какой-нибудь универсальный человеческий инстинкт или схема поведения, или же узнать в этом символе один из тех первичных образов, которые обозначают вечные и вездесущие человеческие качества.
Нам не нужно знать, какие из этих образов были официально утверждены Юнгом в качестве архетипов. Нам не нужно знать, какие названия дали этим образам юнгианцы, хотя это было бы небесполезно.
Названия архетипам юнгианцы подбирают, как правило, из мифов и древних религий, потому что именно там эти образы впервые появились, причем, зачастую, в наиболее яркой и легко запоминающейся форме. Например, архетип героического путешествия, в ходе которого судьба подвергает человека всевозможным испытаниям, часто называют «одиссеей», ибо самым ярким образом подобного путешествия является путешествие Одиссея. Но все такого рода названия являются до определенной степени произвольными.
В присутствии этого образа, если только женщина сможет увидеть, что он представляет собой универсальную всемирную энергию любви, которая испытывает ее и воздействует на нее, она сможет лучше понять свои чувства, эмоции и поведение.
Выше мы говорили о том, что в человеческом бессознательном существует бесчисленное количество архетипов. Чтобы понять, действительно ли в нашем сне нам явился архетип, мы должны почувствовать, не таится ли за данным образом какой-нибудь универсальный человеческий инстинкт или схема поведения, или же узнать в этом символе один из тех первичных образов, которые обозначают вечные и вездесущие человеческие качества.
Нам не нужно знать, какие из этих образов были официально утверждены Юнгом в качестве архетипов. Нам не нужно знать, какие названия дали этим образам юнгианцы, хотя это было бы небесполезно.
Названия архетипам юнгианцы подбирают, как правило, из мифов и древних религий, потому что именно там эти образы впервые появились, причем, зачастую, в наиболее яркой и легко запоминающейся форме. Например, архетип героического путешествия, в ходе которого судьба подвергает человека всевозможным испытаниям, часто называют «одиссеей», ибо самым ярким образом подобного путешествия является путешествие Одиссея. Но все такого рода названия являются до определенной степени произвольными.