Граф Габсбургский   ::   Шиллер Фридрих Иоганн Кристоф

И кесарь, наполнив бокал золотой,

С приветливым взором вещает:

«Прекрасен мой пир, всё пирует со мной,

Всё царский мой дух восхищает;

Но где утешитель, пленитель сердец?

Придёт ли мне душу растрогать певец

Игрой и благим поученьем?

Я песней был другом, как рыцарь простой;

Став кесарем, брошу ль обычай святой

Пиры услаждать песнопеньем?»

И вдруг из среды величавых гостей

Выходит, одетый таларом,

Певец в красоте поседелых кудрей,

Младым преисполненный жаром:

«В струнах золотых вдохновенье живёт,

Певец о любви благодатной поёт,

О всём, что святого есть в мире,

Что душу волнует, что сердце манит…

О чём же властитель воспеть повелит

Певцу на торжественном пире?»

«Не мне управлять песнопевца душой, —

Певцу отвечает властитель: —

Он высшую силу признал над собой, —

Минута ему повелитель.

По воздуху вихорь свободно шумит,

Кто знает, откуда, куда он летит?

Из бездны поток выбегает:

Так песнь зарождает души глубина,

И тёмное чувство, из дивного сна

При звуках воспрянув, пылает».

И смело ударил певец по струнам,

И голос приятный раздался:

«На статном коне по горам, по полям

За серною рыцарь гонялся;

Он с ловчим одним выезжает сам-друг

Из чащи лесной на сияющий луг,

И едет он шагом кустами.

Вдруг слышат они, колокольчик гремит;

Идёт из кустов пономарь и звонит,

И следом священник с дарами.

И набожный граф, умилённый душой,

Колени свои преклоняет

С сердечною верой, с горячей мольбой

Пред тем, что живит и спасает.

Но лугом стремился кипучий ручей,

Свирепо надувшись от сильных дождей,

Он путь заграждал пешеходу;

И спутнику пастырь дары отдаёт,

И обувь снимает, и смело идёт

С священною ношею в воду.

«Куда?» — изумившийся граф вопросил.

«В село: умирающий нищий

Ждёт в муках, чтоб пастырь его разрешил,

И алчет небесныя пищи.