Неизбежное   ::   Джин Яна

Теперь уже, когда троится ноль

в обозначеньи наступающего века,

легко твердить: у нас, у человеков,

не получилось вновь ни поперёк, ни вдоль…

При этом не моргнёт у нас и веко

теперь – в отличие от “до” –

а если вдруг продавится слеза,

то, значит, гарь разъела нам глаза

на этих берегах, где богу с взором мглистым,

избравшему терновый путь креста,

на вид поставили придурка мускулистого:

подняли не на крест, – на пъедестал;

и где на Магдалину – презирая, свысока –

глядят сисястые “хранительницы очага”.

Не сокрушаться надо, – сокрушать!

До самых до корней! Чтоб не собрать!

А что до тех, до красных берегов,

дорвавшихся до воли молодцов, –

они за тридцать в серебре литых кусков

отдали пастбища под золотых тельцов,

под царство оскоплённых удальцов.

И делать нечего: сиди.

Лицо, ладонью подперев, тверди:

“Всё просто… Тихо… И не светит впереди…”

Не потому, что к этому пришло опять и снова,

а потому, что нет и не было иного.

И жди. Конца сомненьям жди,

чтоб пусто стало на душе и чтоб – ни зги,

иначе пулю и себе, и всем вокруг – в мозги.

А если человек любимый попытается слегка

утешить: “Стань добрей и помолись!” –

то попытайся и сама от гневного плевка

сдержаться. Или просто отвернись.

(Пер. Н. Джин)



ПРОСТЫЕ СТРОФЫ

И в этот раз зима была пустая.

Такая, как всегда. Хотя терзала

глаза мои снежинок новых стая

и грудь от глупых вздохов вновь устала.

Как в прошлый раз, осталась волосинка

до помешательства. Уберегла картинка,

случайно высунувшаяся из колоды, –

цвет жёлтого песка, былые годы.