Одиссея (пер. В. В. Вересаева)   ::   Гомер

Много терпел я, но пусть и погибну я, лишь бы увидеть

Мне достоянье мое, и рабов, и дом мой высокий».

Слово одобрив его, согласилися все, что в отчизну

Должно его проводить, ибо все справедливо сказал он.

Сделав богам возлиянье и выпивши, сколько хотелось,

Все поднялись и для сна по жилищам своим разошлися.

В зале, однако, остался сидеть Одиссей богоравный,

Рядом с ним — Алкиной, подобный богам, и Арета.

Всю между тем со стола посуду убрали служанки.

Тут белорукая так начала говорить с ним Арета.

Только взглянула царица на платье — и сразу узнала

Плащ и хитон, что сама соткала со служанками вместе.

Так обратилась она к Одиссею со словом крылатым:

«Вот что прежде всего у тебя, чужеземец, спрошу я:

Кто ты? Откуда ты родом? И кто тебе дал это платье?

Ты говорил ведь, что прибыл сюда, потерпевши крушенье?»

И, отвечая Арете, сказал Одиссей многоумный:

«Трудно подробно тебе обо всем рассказать мне, царица.

Слишком уж много я бед претерпел от богов Уранидов.

Это ж тебе я скажу, что спросила и хочешь узнать ты.

Есть Огигия-остров средь моря, далеко отсюда.

Там обитает Атлантова дочь, кознодейка Калипсо,

В косах прекрасных богиня ужасная. С нею общенья

Ни из богов не имеет никто, ни из смертнорожденных.

Только меня, несчастливца, привел к очагу ее дома

Бог враждебный.