Одиссея (пер. В. В. Вересаева)   ::   Гомер

Мы, как всегда, переезд ему этот охотно устроим:

Нет никого и не будет такого, кто, в дом мой пришедши,

Долго б у нас в ожиданьи сидел, об отъезде тоскуя.

Спустим же черный корабль, отправляемый плавать впервые,

В море священное. Юношей двух и еще пятьдесят к ним

Выберем в целом народе, кто всех наиболе надежен.

Все они пусть свои весла привяжут к уключинам, сами ж

Выйдут и, в дом наш пришедши, заботу приложат, чтоб быстро

Справить обед, а уж я в изобильи всего приготовлю.

Юношам это я сделать даю приказанье. Другие ж

Все вы, цари-скиптроносцы, в прекрасный дворец мой придите,

Там угостим мы радушно прибывшего к нам чужестранца.

Ни от кого пусть отказа не будет. На пир позовите

И Демодока, певца. Бог дал ему сердце нам песней

Радовать, как бы о чем ему петь ни велело желанье».

Так он сказал и пошел. А следом за ним скиптроносцы.

Вестник пошел за певцом, Демодоком божественным. Двое

Выбранных юношей, с ними других пятьдесят, как велел он,

К берегу быстро пошли всегда беспокойного моря.

К морю и к ждавшему их кораблю подошли они скоро.

Сдвинули прежде всего корабль на глубокую воду,

Мачту потом со снастями на черный корабль уложили,

К кожаным кольцам уключин приладили крепкие весла,

Как полагается все, и потом паруса распустили,

В месте глубоком корабль укрепили.