Одиссея (пер. В. В. Вересаева)   ::   Гомер

Быстро назад к кораблям прибежал Еврилох сообщить нам

Весть о товарищах наших, об участи их злополучной.

Как ни старался, не мог ни единого молвить он слова,

Раненный в сердце печалью великой. Глаза его были

Полны слезами. И духом предчувствовал плач он печальный.

Все мы, его окружив, с изумленьем расспрашивать стали.

Он наконец рассказал про жестокую спутников участь.

— Как ты велел, Одиссей многославный, пошли мы чрез чащу.

Вскоре в горной долине лесистой, на месте закрытом,

Мы увидали прекраснейший дом из отесанных камней.

Кто-то звонко там пел, ходя возле ткацкого стана,

Женщина или богиня. Они ее вызвали криком.

Вышла немедля она, блестящие двери раскрыла

И позвала. Ничего не предчувствуя, в дом к ней вошли все.

Я за другими один не пошел, заподозрив худое.

Все там исчезли они, и обратно никто уж не вышел.

Долго-долго сидел я и ждал. Но никто не вернулся. —

Так говорил он. Тотчас же на плечи свой меч среброгвоздный,

Медный, большой я набросил, за спину же лук свой повесил

И Еврилоху вести повелел меня той же дорогой.

Но, охватив мне колени руками обеими, стал он

Жарко молить и с тоскою крылатое слово промолвил:

— Зевсов питомец, оставь меня здесь, не веди! Не хочу я!

Знаю, и сам не вернешься назад и с собой никого ты

Не приведешь из товарищей наших. Как можно скорее

Лучше отсюда бежим, чтобы смертного часа избегнуть! —

Так говорил он.