Одиссея (пер. В. В. Вересаева)   ::   Гомер

Туч собирателю Зевсу Крониду, владыке над всеми,

Бедра сожгли, а потом за пир богатейший уселись

И наслаждались. Певец же божественный пел под формингу, —

Чтимый всеми людьми Демодок. Но голову часто

Царь Одиссей обращал к лучезарному солнцу — к закату

Мыслью его торопя; уж очень желал он уехать.

Так же, как жадно мечтает об ужине пахарь, который

Плугом весь день целину поднимал на волнах винноцветных;

С радостным сердцем он видит, что солнце спустилось на землю,

Что уже время на ужин брести ему шагом усталым.

Так наконец, Одиссею на радость, спустилося солнце.

Веслолюбивым мужам феакийским тотчас же сказал он,

Больше всего обращаясь со словом своим к Алкиною:

«Царь Алкиной, между всех феакийских мужей наилучший!

В путь снарядите меня, сотворив возлиянье бессмертным,

Сами ж — прощайте! Тут все совершается так, как желало

Сердце мое, — и отъезд и дары дорогие. Пускай их

Благословят Ураниды бессмертные! Пусть безупречной

Дома жену я найду, здоровыми — всех дорогих мне!

Вы же на радость законным супругам и детям любимым

Здесь оставайтесь! Пускай всевозможные блага пошлют вам

Боги, и пусть никакой с народом беды не случится!»

Слово одобрив его, согласилися все, что в отчизну

Должно его переслать, ибо все справедливо сказал он.