Одиссея (пер. В. В. Вересаева)   ::   Гомер

На нем находилось двенадцать застежек,

Все — золотые, и столько ж крючков к ним, красиво согнутых.

Для Евримаха принес ожерелье прекрасное вестник.

Золото в нем и янтарь, чередуясь, сияли, как солнце.

Вещи прелестные слуги доставили Евридаманту —

Лару сережек в три глаза, как будто из тутовых ягод.

С шейной повязкой пришел посланец от владыки Писандра

Поликторида, — красы необычной была та повязка.

Также и каждый из прочих ахейцев принес по подарку.

После того поднялась к себе наверх богиня средь женщин,

Следом за нею, подарки неся, поднялись и служанки.

Те же, занявшись опять усладительным пеньем и пляской,

Тешились ими и ждали, покамест приблизится вечер.

Тешились так, веселились. И вечер надвинулся черный.

Три жаровни тогда поставлены были в чертоге,

Чтобы светили. В жаровни поленьев сухих наложили

От сухостоя, недавно наколотых острою медью.

Сунули в них и смолистых лучинок. За топкой следили

Поочередно рабыни царя Одиссея. Тогда к ним

С речью сам Одиссей обратился, рожденный богами:

«Вот что, рабыни давно уж отплывшего вдаль Одиссея!

Шли бы вы в доме туда, где почтенная ваша царица,

Возле нее веретена вертите, ее развлекайте,

Сидя вверху у нее, или волну руками чешите.

Я же в жаровнях огонь для всех тут поддерживать буду,

Если б они здесь остались до самой зари златотронной,

То и тогда бы усталость меня не взяла — я вынослив»,

Так он сказал.