Одиссея (пер. В. В. Вересаева)   ::   Гомер

Засмеялись они, друг на друга взглянули.

Нагло Меланфо с красивым лицом Одиссею сказала.

Долий был ей отцом. Воспитала ж ее Пенелопа,

Много забот на нее положила, дарила наряды.

Все же сочувствия в сердце к ней не питала Меланфо

И с Евримахом сейчас находилась в связи и любилась.

На Одиссея Меланфо накинулась с бранною речью:

«Что это, странник несчастный, с ума ты, как вижу я, спятил!

Ты не желаешь пойти ночевать куда-нибудь в кузню

Или в какую харчевню. Ты здесь без конца произносишь

Дерзкие речи средь многих мужей, никакого не зная

Страха. Вино ли тебе помутило рассудок? Всегда ли

Ум такой у тебя, что на ветер слова ты бросаешь?

Иль вне себя ты, что верх одержал над бродягою Иром?

Как бы сюда кто другой, посильнее, чем Ир, не явился!

Он бы, могучей рукою избив тебя справа и слева,

Из дому вышвырнул вон, всего обагренного кровью!»

Грозно взглянув на нее, Одиссей многоумный ответил:

«Сука! Сейчас же туда я пойду, передам Телемаху

Все, что ты здесь говоришь, и тебя на куски он разрежет!»

В страх сильнейший повергли слова Одиссея служанок,

Быстро они через зал побежали, расслабли у каждой

Члены. Подумали все, что угрозу свою он исполнит.

Он же поддерживал свет, у жаровен пылающих стоя,

И не о женщинах думал. Смотрел он на все, и кипело

Сердце в груди, и готовил он то, что потом и свершилось.