Одиссея (пер. В. В. Вересаева)   ::   Гомер

Смотретьудивительно было,

Как — из золота оба — собака душила оленя,

Он же ногами отчаянно бил, убежать порываясь.

Также блестящий хитон на теле его я заметил.

Ткань — как пленка была с головки сушеного лука, —

Так нежна была ткань, и сияла она, словно солнце.

Многие женщины, глядя на этот хитон, изумлялись.

Слово другое скажу, и к сердцу прими это слово.

Знать не могу я, носил ли уж дома он эту одежду,

Иль из друзей ему кто подарил, как он в путь отправлялся,

Иль получил ее в дар уж в дороге. Любили повсюду

Сына Лаэртова: мало ведь было ахейцев подобных.

Также и я ему меч подарил и двойной, превосходный

Пурпурнокрасный хитон с красивой каймой и с почтеньем

Гостя в его корабле крепкопалубном дальше отправил.

Был и вестник при нем, лишь немного моложе, чем сам он.

Также о том я тебе расскажу, как выглядел вестник;

Был он спиною сутул, смуглокож, с головою кудрявой

Звали его Еврибат. Одиссей с ним всего наиболе

Был из товарищей дружен и в мыслях всех ближе сходился».

Больше еще у нее появилось желание плакать, —

Так подробно и точно все признаки ей описал он.

После того как она многослезным насытилась плачем,

С речью такой к Одиссею опять она обратилась:

«Раньше ты, странник, во мне возбудил состраданье, теперь же

Будешь ты в доме моем мне мил и достоин почтенья.