Одиссея (пер. В. В. Вересаева)   ::   Гомер

Тут ему Евриклея разумная так возразила:

«Что за слова у тебя сквозь ограду зубов излетели!

Знаешь и сам ты, мой сын, как тверда и упорна я духом.

Выдержу все, что ты мне повелишь, как железо иль камень.

Слово другое скажу, и к сердцу прими это слово:

Если твоею рукой божество женихов одолеет,

Комнатных женщин тогда перечислю я всех пред тобою,

Кто между ними бесчестит тебя и какая невинна».

Ей отвечая на это, сказал Одиссей многоумный:

«Мать, зачем ты о них говоришь? Это вовсе не нужно.

Мне самому разгадать и узнать их нисколько не трудно.

Главное только — молчи и богам предоставь остальное».

Так сказал Одиссей. Старуха из комнаты вышла,

Новой воды принесла, так как прежняя вся пролилася.

Вымыла ноги ему и душистым натерла их маслом.

Ближе к огню Одиссей свою табуретку подвинул,

Чтобы согреться, рубец же тотчас под лохмотьями спрятал.

Снова его Пенелопа разумная спрашивать стала:

«Странник, немножко сама у тебя я спрошу еще вот что.

Час приятный приходит ночного покоя, в который

Сладкий спускается сон на всех, даже самых печальных,

Мне же бог и печаль посылает чрез всякую меру.

Днем еще плачем, стенаньем себе облегчаю я сердце,

В доме за всеми делами слежу, за работой служанок.

Ночью ж, когда все утихнет и всеми покой овладеет,

Я на постели лежу, и стесненное сердце все время

Острые мне угнетают заботы, печаль вызывая.