JК
Александр Македонский. Пески Амона :: Манфреди Валерио Массимо
Страница: 117 из 398Перитас принялся лаять, и даже Лептина начала спрашивать:
— Кто там, в повозке? Где вы их нашли?
— Приготовь в этом шатре ванну, — велел ей царь, — и постели для двух мальчиков и женщины.
— Женщины? Кто эта женщина, мой господин?
Александр бросил на Лептину пронзительный взгляд, и она беспрекословно повиновалась, а он сказал:
— Когда приведет себя в порядок, скажи ей, что я жду ее в своем шатре.
Из стоявшего поодаль шатра военных советов доносились непристойные крики, нестройные звуки свирелей и флейт, женский визг и рычание Леонната, перекрывавшее весь прочий шум.
Александр велел принести поесть — свежих фиг, молока и меда, — а потом взял в руки портрет Мемнона, оставленный Апеллесом у него на столе, и был поражен выражением бесконечной печали, которое художник придал этому лицу.
Он снова поставил портрет на стол и стал читать пришедшие в последние дни письма: одно — от регента Антипатра, сообщавшего, что ситуация в стране в целом спокойна, если не считать невоздержанности царицы, которая жаждет заниматься государственными делами; а другое — от Олимпиады с жалобами на то, что регент лишил ее всякой возможности вести себя в соответствии со своим положением.
Ни слова про пышные дары, что он послал ей после победы при Гранике. Возможно, они еще не прибыли.
ГЛАВА 18
Александр оторвался от письма и посмотрел на женщину.
— Кто там, в повозке? Где вы их нашли?
— Приготовь в этом шатре ванну, — велел ей царь, — и постели для двух мальчиков и женщины.
— Женщины? Кто эта женщина, мой господин?
Александр бросил на Лептину пронзительный взгляд, и она беспрекословно повиновалась, а он сказал:
— Когда приведет себя в порядок, скажи ей, что я жду ее в своем шатре.
Из стоявшего поодаль шатра военных советов доносились непристойные крики, нестройные звуки свирелей и флейт, женский визг и рычание Леонната, перекрывавшее весь прочий шум.
Александр велел принести поесть — свежих фиг, молока и меда, — а потом взял в руки портрет Мемнона, оставленный Апеллесом у него на столе, и был поражен выражением бесконечной печали, которое художник придал этому лицу.
Он снова поставил портрет на стол и стал читать пришедшие в последние дни письма: одно — от регента Антипатра, сообщавшего, что ситуация в стране в целом спокойна, если не считать невоздержанности царицы, которая жаждет заниматься государственными делами; а другое — от Олимпиады с жалобами на то, что регент лишил ее всякой возможности вести себя в соответствии со своим положением.
Ни слова про пышные дары, что он послал ей после победы при Гранике. Возможно, они еще не прибыли.
ГЛАВА 18
Александр оторвался от письма и посмотрел на женщину.