Боярин   ::   Гончаров Олег

Как же ты тут оказалась-то?

– Так ведь Константинополь мне родина. Или не знал?

– Слышал, но запамятовал.

– Я тоже из купеческого рода. Отец караваны в Мараканду водил. Я подросла, так с ним напросилась… а на обратном пути степняки нас встретили. Отца убили, товар пограбили, а меня – в Булгар на торжище. Там Стоян меня и выкупил. А я… я… видишь, как обернулось все, – и слезы покатились по ее щекам.

– Ты силы береги, – шепнул я Марине. – Не надо плакать.

– Как же не надо, – ответила она. – Ведь…

– Знаю я.

Помолчала она, с силами собралась, а потом проговорила тихо:

– Мы с Просолом боялись, что муж за нами вдогонку кинется… я же полюбила его. Понимаешь? И он меня любил. Вот и решили, что от Руси подале нам спокойней будет.

– Где же он теперь? – спросил я.

Зря, наверное, но слово не воробей…

– Нет его больше, – ответила она и опять заплакала. – И я могла бы изгибнуть, но Господь меня на муку на свете этом оставил. За грех мой наказал.

– Разве любить – это грех?

– Так ведь я от мужа сбежала… – всхлипнула она. – А Стоян… он хороший… добрый… ласковый, а я…

И что тут сказать можно? Не вправе я был ее судить, да и никто на свете белом такого права не имеет.

– Чего звал, Добрын? – Распахнулась дверь, и в келью Стоян вошел.

Увидел он Марину и остолбенел. Постоял мгновение, а потом на колени перед ней упал.

– Маринушка… любая моя, – руку ее схватил и целовать начал.