Боярин   ::   Гончаров Олег

Затрепыхался, словно кутенок, руками-ногами дергает.

– Дивлянка! Дивлянка! – напарнику кричит. – Топором его! Топором супостата! Он меня, вражина, за шею захлестнул!

Смотрю, а Дивлян и вправду топором замахивается. Я паренька-то на него и пихнул. Покатились оба в калиновый куст, ругаются, барахтаются меж ветвей, а меня смех разобрал.

– Да, – говорю, – с такими воинами нелегко Святославу тягаться будет.

– Какие уж есть, – голос раздался, и из-за ствола соснового ратник вышел.

Этот и впрямь настоящим воином был. Доспех на нем справный, на голове шишак с брамицей, за спиной лук со стрелами, а на поясе меч висит.

– Что? – говорит. – Не признали тебя, Добрыня, сородичи?

– Никак не признали, – смеется Любава.

– Ну, здравы будьте, – поклонился нам воин.

– И тебе здоровья, Ярун, – соскочил я с коня да с товарищем старинным обнялся.

Тут и горе-граничники из куста выбрались. Уставились на нас, рты от удивления раскрыли. Стоят, глазами хлопают.

– Чего колодцы-то раззявили, не боитесь, что пыль налетит? – сказал им Ярун строго. – Эх, вы! Своих от чужих отличить не можете. И чему я вас только учил – ума не дам?

– Так ведь на нем кольчуга вязки полянской, и говорит он чудно, – стал оправдываться Дивлян.

– И вправду, Нискинич, – шустрый паренек как стоял, так на задницу и повалился. – Добрыня…

– Вставай, дурень, – Ярун ему говорит, – да палицу подними.