Боярин   ::   Гончаров Олег

– Может, нам самим ударить? – говорит Оскол и вновь от Дивляна по загривку получает.

– А ведь малец прав, – говорю я и чую, как злость во мне закипает. – Чего это мы отсиживаться будем? Таран катили, чтоб ворота разбить, а они, вон, сами растворяются. Ну-ка, братцы, дружно…

Побросали ратники копья в грязь – с ними обороняться хорошо, а в нападении обуза – за мечи и топоры схватились. А я щит за спину закинул да Эйнаров подарок над собой поднял.

– Вперед! – кричу и к воротам бросаюсь.

Спешу. Стараюсь с дыхания не сбиться. Слышу, как за спиной соратники мои тяжело дышат. А прореха между притворами все шире, уже и людей разглядеть в ней можно. Замахиваюсь я, чтобы первого, кто на пути попадется, рубануть, но так с поднятым мечом и остаюсь.

Вовсе не ратники ворота отворили.

– Добрыня!

– Глушила! Кветан!

А молотобоец с конюхом стоят и на меня смотрят зло, а из-за их спин другие люди поглядывают. И нет ни страха, ни радости на их лицах.

– Как же вы? – спрашиваю и меч в ножны прячу.

– Уходи, откуда пришел, – Глушила в ответ и молот с плеча снял.

– Пропустите в град, – говорю я. – От посадских я зла не имел и холопов трогать не буду. Сам ярмо носил и знаю, что они люди подневольные. Мне варяжка нужна.

– Мы тебе ни Ольги, ни Киева не отдадим, – Кветан мне прямо в глаза взглянул, и я понял, что от своих слов он не отступится.