JК
Чернильный орешек :: Хэррод-Иглз Синтия
Страница: 29 из 547Лия принесла малюток Анну и Генриетту, чтобы они могли пожелать доброй ночисвоим родителям.
А потом Эдмунд произнес:
– Что ж, как раз подходящее время спеть еще одну песню. Ричард, давай послушаем твоего «Жаворонка». Ты сыграешь, а твоя мать споет нам.
«Да как же он не понимает!» – с болью в душе подумала Мэри-Эстер. Она почувствовала, что слова Эдмунда вдребезги разбили то хрупкое счастье, которое сотворила музыка. Ричард нахмурился и свирепо посмотрел на Мэри-Эстер, а потом на двух маленьких девочек, отродье предательского брака его отца с этой самозванкой.
– Она их мать, а не моя! – с яростью выпалил он, резко дернув головой в сторону малюток. – Вот пускай они и пишут для нее песни, а моих она петь не будет!
И, швырнув гитару в неразожженный очаг, он стремглав бросился вон из комнаты, оставив за собой минутное неловкое молчание. Потом Алиса нагнулась и подобрала инструмент, погладив его, словно гитара была живым существом, способным испытывать боль. И эти простые движения прервали немую сцену.
– Ну-ка верни его, – спокойно скомандовал Эдмунд, перехватив взгляд Клемента. А когда управляющий ушел, он сказал Мэри-Эстер: – Он будет наказан за свою непочтительность. И впредь, полагаю, его следует держать еще строже. Итак, отец Мойс, не пора ли нам приготовиться?
«Но это же не поможет», – подумала Мэри-Эстер.
А потом Эдмунд произнес:
– Что ж, как раз подходящее время спеть еще одну песню. Ричард, давай послушаем твоего «Жаворонка». Ты сыграешь, а твоя мать споет нам.
«Да как же он не понимает!» – с болью в душе подумала Мэри-Эстер. Она почувствовала, что слова Эдмунда вдребезги разбили то хрупкое счастье, которое сотворила музыка. Ричард нахмурился и свирепо посмотрел на Мэри-Эстер, а потом на двух маленьких девочек, отродье предательского брака его отца с этой самозванкой.
– Она их мать, а не моя! – с яростью выпалил он, резко дернув головой в сторону малюток. – Вот пускай они и пишут для нее песни, а моих она петь не будет!
И, швырнув гитару в неразожженный очаг, он стремглав бросился вон из комнаты, оставив за собой минутное неловкое молчание. Потом Алиса нагнулась и подобрала инструмент, погладив его, словно гитара была живым существом, способным испытывать боль. И эти простые движения прервали немую сцену.
– Ну-ка верни его, – спокойно скомандовал Эдмунд, перехватив взгляд Клемента. А когда управляющий ушел, он сказал Мэри-Эстер: – Он будет наказан за свою непочтительность. И впредь, полагаю, его следует держать еще строже. Итак, отец Мойс, не пора ли нам приготовиться?
«Но это же не поможет», – подумала Мэри-Эстер.