JК
Чернильный орешек :: Хэррод-Иглз Синтия
Страница: 30 из 547Хотя она и понимала, что Ричарда следует заставить извиниться перед ней – ради его же собственной пользы и в назидание другим детям, – она боялась, что из-за наказания Ричард еще больше возненавидит ее.
Глава 2
За окнами Морлэнда по весенней зелени непрерывно струился дождь, заполняя ров и колотя по ласкавшим взор рядам асфоделей, желтых цветков, тесно растущих вдоль рва. А внутри дом был полон шума и суеты: домочадцы дружно торопились занести мебель обратно в помещение.
В большой спальне четверо служанок молча вели борьбу с матрасами, наполненными соломой и шерстью. У этих матрасов явно выработалось отчаянное желание – лечь где угодно, но только не на знаменитой кровати Баттсов. В руках служанок матрасы раскачивались туда-сюда, подобно какому-то пьяному восьминогому зверю. Это доставляло немалое беспокойство двум местным плотникам, все еще продолжавшим возиться с кроватью.
– Эй вы там, поосторожнее! Вы же так меня собьете! – крикнул старший из плотников.
Он стоял на самом верху приставной лестницы и пытался еще туже соединить сочленения бордюра, державшие на себе балдахин и занавеси. Сами же занавеси, новехонькие, из знаменитого красного узорчатого дамаста, с золотыми кистями, лежали в углу, на полированном дубовом полу. Они так и сверкали, словно скопление предзакатных туч, дожидаясь своего окончательного возрождения.
– Дикон, – крикнул старший плотник, – а не помог бы ты этим девочкам, пока они совсем не выбили из-под меня лестницу?
– Да как же я смогу-то? – брюзгливо отозвался младший и тут же ухватился за свою шапочку, над которой просвистел матрас.
Глава 2
За окнами Морлэнда по весенней зелени непрерывно струился дождь, заполняя ров и колотя по ласкавшим взор рядам асфоделей, желтых цветков, тесно растущих вдоль рва. А внутри дом был полон шума и суеты: домочадцы дружно торопились занести мебель обратно в помещение.
В большой спальне четверо служанок молча вели борьбу с матрасами, наполненными соломой и шерстью. У этих матрасов явно выработалось отчаянное желание – лечь где угодно, но только не на знаменитой кровати Баттсов. В руках служанок матрасы раскачивались туда-сюда, подобно какому-то пьяному восьминогому зверю. Это доставляло немалое беспокойство двум местным плотникам, все еще продолжавшим возиться с кроватью.
– Эй вы там, поосторожнее! Вы же так меня собьете! – крикнул старший из плотников.
Он стоял на самом верху приставной лестницы и пытался еще туже соединить сочленения бордюра, державшие на себе балдахин и занавеси. Сами же занавеси, новехонькие, из знаменитого красного узорчатого дамаста, с золотыми кистями, лежали в углу, на полированном дубовом полу. Они так и сверкали, словно скопление предзакатных туч, дожидаясь своего окончательного возрождения.
– Дикон, – крикнул старший плотник, – а не помог бы ты этим девочкам, пока они совсем не выбили из-под меня лестницу?
– Да как же я смогу-то? – брюзгливо отозвался младший и тут же ухватился за свою шапочку, над которой просвистел матрас.